Репатрианты из бывшего
Советского Союза при каждом удобном случае с гордостью констатируют:
"Культуру в Израиль привезли мы!". Театром "Гешер" гордится
вся русскоязычная община, да и коренные жители не пропускают ни одной
премьеры.
Актриса Наталья Войтулевич-Манор работает в "Гешере" с первых дней
его существования. И с первых же дней она - одна из наиболее ярких звезд
популярного коллектива. - Наташа, красивой девушке, наверное, прямая дорога в актрисы.
Куда ж с
такими данными, как не на сцену?!
- Как куда? Например, в юристы. Дорога моя на сцену была совсем не такой
прямой, как тебе кажется. Я ведь сначала поступила на юрфак - серьезная
была
девушка! Родители мечтали видеть меня юристом, я и не возражала…
- И никаких школьных драмкружков?
- Ничего подобного! Сказано же, готовилась юриспруденцию изучать.
- И наступили суровые милицейские будни… Наташа, прости, я тебя в
погонах
как-то не очень хорошо себе представляю.
- А до этого и не дошло. Увлеклась я театром уже в студенческие годы. И
принялась поступать во все подходящие институты сразу - в ГИТИС, во
ВГИК…
Никуда не взяли, я же приехала из маленького городка, из российской
глубинки…
- Давай тогда его прославим, благодаря тебе о нем узнают.
- Ах, да Ульяновск это...
- Ничего себе маленький городок! Так это же Симбирск, родина вождя
мирового
пролетариата. Теперь, благодаря тебе, люди будут знать, что в нем
рождаются не
только злодеи, но и деятели искусства. Итак, из города на Волге ты
рванула
покорять столицу? Страха не было?
- Нет. Обратную дорогу я для себя исключила, обрубила концы. Я должна
была
поступить.
- Однако ни в ГИТИС, ни во ВГИК тебе с первой попытки проскочить не
удалось.
- Но я не стала терять время, перебралась в Ленинград. И вот в ЛГИТМиК
меня
приняли.
- Ага, город Ленина радушно встретил землячку вождя. И твои метания на
этом
закончились?
- На два года. Я поступила в класс Ларисы Ивановны Малеванной. Учиться
было
безумно интересно, но через два года я решила перебраться в Москву. На
моем
горизонте замаячила "Маяковка" - знаменитый Театр имени Маяковского.
Приглашал сам Андрей Александрович Гончаров…
- Прослеживалась ведь четкая дорога: ЛГИТМиК - Малеванная - легендарный
БДТ с
Георгием Александровичем Товстоноговым. Неужели не привлекало? Или
просто не
сложилось?
- Наоборот, все складывалось как нельзя лучше. С легкой руки Ларисы
Ивановны я
и в БДТ играть начала, и с Товстоноговым успела порепетировать. Кстати,
главный
режиссер "Гешера" Евгений Арье тогда тоже работал в БДТ. Но мне
хотелось в Москву. Причем манила даже не сама столица, а именно Театр
Маяковского. Словом, перевелась во ВГИК и продолжила обучение на курсе
Андрея
Гончарова и Марка Захарова. - А в Москве видимо-невидимо молодых да
ранних… Ты
не поверишь, но и там все отлично складывалось. Играть я начала сразу
же. Ко
мне тепло относился не только Андрей Александрович, но и все
знаменитости
"Маяковки". Таня Васильева, например…
- Я все пытаюсь понять, когда же начались проблемы, подвигнувшие тебя на
переезд в Израиль?
- Да никаких проблем не было. Просто в какой-то момент на моем жизненном
горизонте вновь появился Евгений Арье. На сей раз с проектом создания
театра в
Израиле. Женя сколачивал компанию, а я в эту компанию давно и прочно
входила.
Вот и начала собираться вместе со всеми.
- И никакие радужные перспективы, которые сулили гончаровское
расположение и
работа на элитной московской площадке, тебя не остановили?
- Как видишь. Меня в тот момент ничего не пугало, был какой-то
эмоциональный подъем.
Приехала в то время в Москву из Израиля одна женщина-режиссер. Мы уже
готовились вовсю к отъезду, а она спрашивает: "Куда и зачем вы
едете?". И предрекла нам "скорую кончину". По ее словам
выходило, что театров-однодневок в Израиле уже девать некуда, и нас-де
ждет
незавидная судьба. Все это добрая женщина говорила жалеючи, не со зла.
Но
остановить нас было уже невозможно. Коллектив - великая сила, мы же
прилетели
своей командой.
- Прилетели - и сразу виктория? Неужто типичные "олимовские" трудности
вас миновали? Откуда такое везение?
- Трудности наверняка были. Но я их просто не помню. Тогда ни на что
вторичное
внимания не обращала. Театр Арье создал очень быстро, все сразу же
закрутилось.
Я по уши впряглась в работу сразу после приезда. Пропадала в театре
сутками.
- Надо же было и иврит учить…
- И это было. И тоже в команде. У нас был свой ульпан, нам помогали
театральные
"ватики. Все как-то весело и быстро получилось.
- И спектакли ваши идут теперь на иврите. Наташа, скажи, "Гешер" -
русский театр или израильский?
- Наверное, и то, и другое. Театр-то мы создавали для всей страны. В
этом как
раз и состоит его изюминка, это и интересно. Со сцены хорошо видно, как
реагируют на наши спектакли представители различных общин. Это разное
восприятие,
разный нерв. А мы должны достучаться до всех, быть понятыми всеми. Это
сложно,
но достижимо. Конечно же, нас нельзя назвать чисто русским театром. И не
только
потому, что наши спектакли идут на иврите. Я стараюсь не пропускать
гастроли
российских коллег. Их окружают другая жизнь, другие проблемы. Значит -
другой
репертуар, другая игра.
- Неужели мы так отличны друг от друга?
- Я давно заметила, что так называемые русские в Израиле быстро
меняются. Это
уже не те люди, что были в стране исхода. Их иврит уже не пугает -
многие
выучили его лучше, чем мы. И жизнь новая привлекает больше
"доисторической". Вот, например, репатрианты смотрят российское
телевидение, выпуски новостей. Слушать про заморозки в Хабаровске, может
быть,
и любопытно, но не более того. Прямого отношения ни к кому из нас эта
информация уже не имеет. Поэтому нам и свои новостные программы нужны, и
свой
театр, и своя культура.
- Итак, нишу мы определили. Репертуар для этой публики?
- Пока Арье предпочитает классический репертуар и еврейскую тематику.
- Как тебе показалось, израильтяне приняли Булгакова, точнее - поняли
они его?
- Конечно! Булгаков создал шедевр мирового масштаба, и спектакль был
прекрасно
принят. Я слышала, что "Гешер" буквально открыл Булгакова для многих
израильтян. А книга "Мастер и Маргарита" в переводе на иврит стала
одной из самых покупаемых в стране.
- Меня как внимательного твоего зрителя давно интересует один вопрос. В
спектакле "Город" ты появляешься на сцене в роли уборщицы…
- Да-да, помню, конечно.
- Так вот, глядя в зал и не поворачивая головы, ты (твоя героиня?)
швыряешь за
спину половую тряпку. Пролетев несколько метров, тряпка попадает точно в
ведро.
Как удается достичь подобной меткости?
- Достигается упражнениями (смеется)! Этот эпизод вынесен в самое начало
спектакля. И для меня он носит знаковый характер. Каждый раз я
загадываю:
попаду - значит все пройдет хорошо.
- А бывает, что промахиваешься?
- Бывает.
- И как реагирует Арье?
- Он вызывает к себе провинившихся актеров, распекает. Мы ведь
продолжаем
работу над каждым спектаклем и после премьеры. Знаешь, мы всегда ждем
новых его
проектов. Еще и потому, что только переключившись на что-то новое, он
дает нам
хоть немного отдохнуть от предыдущего.
- Ты никогда не сравниваешь свои работы с творчеством коллег? Вот,
например,
Алиса Фрейндлих блестяще сыграла Хариту Игнатьевну в знаменитой
"Бесприданнице" Эльдара Рязанова. Спустя годы Евгений Арье поставил
на сцене "Гешера" спектакль "Река", где ты создала образ
Огудаловой-старшей.
- Я, разумеется, видела рязановский фильм. Но очень плохо его помнила. И
специально решила не смотреть еще раз до премьеры. Чтобы образ,
созданный
Алисой Бруновной, не довлел надо мной. Потом, конечно, посмотрела.
Работы
абсолютно разные. Харита Игнатьевна в трактовке Фрейндлих - просто мать,
из
последних сил пытающаяся помочь дочери. И все. У меня она более
энергичная, в
ней больше собственного "я". Она как бы все время говорит: "Только
дайте мне волю, уж я вам покажу! Да вот я вас!" В общем, на мой взгляд,
образы наши не пересеклись.
- Если честно, ты не жалеешь, что в свое время ушла из "Маяковки", от
Гончарова и перебралась в Израиль?
- Ничуть. И никогда не жалела. Я люблю эту страну. Люблю свою работу,
свой
театр, своих друзей и ни на что не хотела бы все это променять.
- Но в Израиле практически отсутствует русскоязычный кинематограф.
Оставшись в
Москве, ты - с твоими-то убийственными для мужской части населения
внешними
данными! - снималась бы у лучших режиссеров и давно бы стала
секс-символом
России. Почетно, да и денежно. Не жаль такого лишиться?
- У каждого своя судьба. Я довольна своей. Я ведь, как и многие актеры
"Гешера", снимаюсь и в израильском кино. Да и границы сейчас легко
преодолеваемы. Это раньше уезжали - рубили концы. А теперь, пожалуйста!
Леня
Каневский, например, летает в Москву, снимается в продолжении
"Знатоков". Существуют различные антрепризы. Так что все возможно.
Если появится хороший сценарий и соответствующее приглашение…
- Хорошо, объявляем через наш сайт конкурс на лучший сценарий для
Натальи
Войтулевич. Ты открыта для предложений, по-прежнему в поиске?
- Да, так много всего интересного. Я поздно пришла в профессию, хочется
успеть
сделать как можно больше, попробовать себя в различных амплуа.
- Ты живешь в быстром темпе?
- В бешеном. Не знаю, правильно ли это, но мне так жить нравится.
- Ты не только драматическая актриса, ты подготовила прекрасную
концертную
программу…
- Уже появилась и вторая! Меня в это "втравил" Володя Фридман. Песни
под гитару. Недавно записала новый альбом. Я всегда была поющей
драматической
актрисой. И все же я выбираю "игровые" песни. Помню, что певица я
все-таки "во-вторых".
- Что еще от тебя ждать?
- Ну, например, сейчас я начала работать в качестве телеведущей. Это
тоже очень
интересно.
- А дома-то при такой нагрузке ты хоть иногда бываешь?
- А как же?! Я все-таки жена и мать. У меня прекрасный муж Гад Манор,
замечательный, знаменитый архитектор и очень интересный человек. Мой сын
уже в
четырех кинокартинах снялся…
- Господи, Наташа, сколько же ему лет?
- Шесть с половиной. Пока это, конечно, на уровне развлечений, но он
такой
разносторонне развитый молодой человек…
- Театральную звезду обычно сопровождает шлейф светских сплетен, а о
тебе я
как-то ничего "жареного" никогда не слышал…
- А я стараюсь все скрывать (смеется). Видишь, мне удается.
- То есть в ближайшее время мы так и не узнаем о романах знаменитой
актрисы
Натальи Войтулевич, скажем, с Ариэлем Шароном, Исраэлем Демидовым или,
на
крайний случай, с каким-нибудь известным журналистом…
- Да ладно тебе! Ты и так уже достаточно заинтриговал читателей.
|
